Попался внезапно очень качественный рассказ-ужастик. Повеяло "Наукой и жизнью" и сборниками советской фантастики из детства. Страшно - бррррр...
Олег Кожин
Снегурочка
На первый взгляд Маррь ничем не отличалась от других заброшенных деревушек. Полтора десятка кособоких приземистых домиков, прилипших к обеим сторонам дороги, больше напоминающей временно пересохшее русло бурной реки. Такие места, с легкой руки остряка Лёшки Ильина, группа называла «ненаселёнными пунктами». Два дня назад они оставили за спиной сразу три таких «пункта». Ещё один миновали не далее как вчера. Не было никаких оснований ожидать, что в пятой, наиболее удалённой от цивилизации деревне, еще остались люди. Бог — он троицу любит. Про пятёрки никто не говорил.
читать дальше
И всё же Сергей Иванович Потапов привёл группу в Маррь. Потому что упоминание в монографии Гревингка — это вам не фунт изюму! Сложенная вчетверо ксерокопия брошюры лежала в нагрудном кармане потаповской «энцефалитки», возле самого сердца, и стучала там, как пресловутый «пепел Клааса».
— Да поймите вы! Это же 1850 год! — вещал он на каждом привале, размахивая перед Алёнкой и Лёхой мятыми перепачканными листами. — Афанасьев эту легенду только через девятнадцать лет запишет! А у Гревингка — вот! Даром что геолог!
Потапов шлёпал распечаткой по колену и с видом победителя поправлял очки. Малочисленная группа не спорила. Меланхолично пожимала плечами, хмыкала и продолжала заниматься своими делами. Алёна Виртонен, большая аккуратистка и умничка, перепаковывала рюкзак, стремясь достигнуть какой-то запредельной эргономичности, а Лёшка Ильин неловко пытался ей помогать. Студенты не разделяли восторгов своего руководителя. Подумаешь, самое раннее упоминание легенды о Снегурочке! Если бы кто-то из них заранее знал, что до зачёта семь дней пешего пути… В первую же ночёвку Сергей Иванович невольно подслушал, как Лёшка, жалуясь Алёне на стёртую ногу, бросил в сердцах:
— Манал я такие «автоматы»! Ну, Потапыч, зараза лысая!
А сейчас лысину Потапова нещадно пекло июньское солнце, от которого не спасала даже бандана. В Маррь они вошли чуть за полдень, когда светило включилось на полную мощность. На единственной улице не было ни души. Стук и зычные крики, исторгаемые Лёхиной глоткой по поводу и без, увязали в плотной пелене тишины, что стелилась от дремучего леса, кругом обступившего деревню. Однако опыт подсказывал Потапову: Маррь все же живая. Во-первых, в воздухе отчетливо пахло дымом. Не едким костровым, а более мягким, печным. Во-вторых, стекла в большинстве изб хоть и заросли грязью, но стояли. Мертвые дома, как и люди, в первую очередь лишаются своих глаз. Только не птицы их выклёвывают, а ветер. Ну и, в-третьих,… где-то недалеко жалобно блеяла коза.
— Ау! Есть кто живой?!
Леха забарабанил кулаком в высокие посеревшие от времени ворота с ржавым кольцом вместо ручки. Заборы здесь ставили из наглухо подогнанных друг к другу досок почти в два человеческих роста. Не то что редкозубые оградки, догнивающие свой век в пройденных «ненаселенных пунктах». Пытаясь заглянуть во двор сквозь щель в воротах, Потапов мягко оттеснил Лешку в сторону.
— Эй, хозяева, есть кто дома?! — Сергей Иванович вложил в голос максимум почтения. — Мы этнографическая экспедиция…
Никто не ответил. Потапов прислушался. Показалось, или за забором действительно заскрипела приоткрывшаяся дверь? Стянув бандану, он обмахнул прелую лысину и стер капельки пота над верхней губой.
— Сергей Иванович, — Аленка деликатно дернула его за рукав. — Местный житель на горизонте.
С противоположного конца деревни, вывернув из-за сарая с провалившейся крышей, плелась одинокая фигура. Рыхлая женщина с нечесаными патлами, скрывающими широкое лицо. Покрытые синяками и ссадинами полные руки безвольно повисли вдоль тела. Окутанные облачками пыли босые ноги шлепали по засохшей земле. В такт мелким семенящим шагам подпрыгивали обвислые груди, прикрытые одной лишь грязной ночной рубашкой. Другой одежды на женщине не было.
— Ого! С утра выпил — день свободен! — гоготнул Лешка. — Интересно, чем это мадам так упоролись? Тормозухой, что ли?
Сергей Иванович сделал пару шагов навстречу и, точно мантру, повторил:
— Мы этнографическая экспедиция! Доброго дня вам!
Никакой реакции. Взгляд женщины, направленный сквозь троицу этнографов, уходил куда-то вдаль, теряясь в густом лесу. Грязные ноги, живущие отдельной от тела жизнью, выворачивались под самыми необычными углами, отчего казалось, что движется женщина благодаря одной лишь инерции. Сбросив рюкзак на землю, Лешка пошел ей навстречу.
— Леш, да не трогай ты ее! На фиг, на фиг… — в голосе Алены послышалась брезгливость. — Больная какая-то…
— Да погоди, ей, походу, плохо совсем, — отмахнулся Ильин. — Эй! Эй, тетя!
Ни тогда, ни потом, Потапов так и не почувствовал опасности. Вплоть до момента, когда исправить что-то стало уже невозможно. Опасность? Это ясным-то днем?!www.e-reading.mobi/chapter.php/1044207/165/DARK...